В замечательной книге Александра Тимофеевского "Весна Средневековья" читаю длинное предложение:
"...у неё есть воображение и глаз, и потому ей куда интереснее соотнести в одном кадре алый балахон матери-жертвы с ярко-красным коктейль-платьем дочери-мстительницы, или отстранённо наблюдать за урчащей кошкой, которая когтит лысый куриный труп, или же воспеть декларативную чистоту людей в белых халатах на белой же лестнице медицинской академии".
Это о Кире Муратовой (и фильме "Три истории"). Хотя о её лучшей, наверное, картине "Астенический синдром" можно сказать примерно то же самое.
Впрочем, мне в этот момент вспомнилось, как несколько лет назад мой друг и киновед Катя Хохлова, говоря о совершенно другом, казалось бы, режиссёре с противоположного крыла Европы, заметила: "Только у Альмодовара получается поставить одетую в красное платье героиню на фоне жёлтой стенки, дать ей в руки зелёную сумку и повязать на шею синий платок - но при этом получается так красиво, что не оторвать глаз".
И это совершенная правда. Мне никогда не приходило в голову, что они - Муратова и Альмодовар - вообще-то неуловимо похожи. И высоким косноязычием, и всем спектром цветов, эмоций, путаниц и поворотов. Так прорастает вглубь уродливая роза.
Может быть, это всё сомнительно. Может быть, несомненно.
